Одна монахиня до пострига глубоко верила в Бога. После пострига она пришла в келью и уснула, и вдруг…
— Я уснула верующей, а проснулась неверующей,— рассказывала она.— Я проснулась, и вера во мне исчезла. Я так долго переживала до этого удивительные вещи, молилась Иисусовой молитвой и вдруг, вмиг, крылья мои сложились, и я проснулась неверующей. Я пошла к духовной матери своей и рассказала об этом.
Она ответила:
— Очень рано напало на тебя искушение. На других нападает позднее, тебя же стало сразу бороть.
— Но почему это со мной случилось?! — воскликнула сестра.
— Чтобы ты показала свою волю, свое произволение. Хочешь быть с Богом? Покажи теперь это собственной борьбой. Теперь нужен твой труд. То, что было прежде, было без труда, было легко, Бог давал тебе это. Теперь нужно научиться верить, не чувствуя многих вещей. Вставать и идти в церковь: ты будешь чувствовать холод, отчуждение, душа твоя будет, как сухая земля, как пустыня. Но ты все равно молись, подвизайся.
Когда кто-то из нас окажется в пропасти богооставленности, духовного сопротивления, противоборства и искушения, он должен знать, что в тот час Господь к нему ближе, чем когда-либо. «Бог, кого любит, того наказует» (ср.: Евр. 12:6), того воспитывает, развивает, учит не плыть по течению. «Наказание» — значит «воспитание» по-гречески и по-церковнославянски.
Хороший учитель дает трудные задачи, чтобы сделать учеников смышлеными, развить их ум. Когда он видит, как трудно дается решение, он не спешит вмешиваться, ждет, чтобы ученики сами нашли ответ. Когда Господь молчит и оставляет нас одних в борьбе, Он хочет научить нас и сделать участниками Своих Таин. Он хочет, чтобы мы выросли, стали сильными, зрелыми, приобрели истинное богопознание. Когда нам кажется, что Он не слышит, что Он далеко, Его нет,— в эти минуты Он ближе всего.
Митрополит Амвросий (Ермаков)*
Люди сегодняшнего дня верят в машины, в материальный достаток, в важность всего, что вокруг, что под силу объять разумом. Это жалкая вера жалкого человека. Христианин же верит в Бога и в мир иной, а то, что вокруг, ему маловажно. Бренный мир пройдет, его сменит иной, преображенный. Вот вера, достойная настоящего человека.
Прося у Бога различных благ, веруй, что Бог все для всех: просишь у Него здравия- веруй, что Он здравие твое; просишь веры- Он вера твоя; любви- Он любовь твоя; мира и радости- Он мир и радость твоя; помощи на врагов видимых и невидимых- Он помощь твоя всесильная; какого бы ты блага у Него не попросил, Он есть именно это благо, как и всякое, и если найдет благопотребным даровать тебе это благо, то и будет для тебя этим благом.
Я тут одну молодую девушку крестил, спрашиваю: "А как твой папа смотрит на то, что ты принимаешь крещение?", она отвечает: "Я ему не скажу" – "А мама?" – "Тоже не скажу" – "Почему?" – "А папа говорит, что он меня убьёт, а мама говорит, что будет держать, когда он будет меня убивать". Отношение к тому, что человек принимает крещение, разное у людей. Одни радуются, подарки дарят, иногда столько, что грузовиком не увезёшь, а другие говорят: убьём! Как у нас говорят, родную кровиночку – убить, пустить кровь. Разные совершенно отношения к вере христианской. Одни славят Христа, а другие за то, что человек веру христианскую принимает сознательно, грозят убить. А почему? А потому что у неё великая вера.
Душа моя в страхе и трепете, когда размышляю о славе БОЖИЕЙ МАТЕРИ. Мал ум мой и бедно и немощно сердце мое, но душа радуется и влечется написать о Ней хоть несколько слов.
Однажды, молясь в алтаре, я не мог сосредоточиться и преодолеть сухость сердца: оно как будто окаменело. Каждое слово я произносил с трудом, и мне хотелось поскорее закончить молитву и уйти из храма, как сбрасывают с плеч непосильную тяжесть. Я повторял Иисусову молитву то вслух, то про себя, но до моего сознания не доходили ее слова, как если бы я кричал, уткнувшись лицом в подушку, и мне казалось, что такая молитва может только прогневать Бога. Но все-таки я удерживал себя и сидел в алтаре, продолжая тянуть четки. В этот же день ко мне подошла старая монахиня, которая жила при храме, продавала свечи и убирала церковь. Она сказала: “Я легла отдохнуть и увидела в тонком сне, что у вас в руке драгоценные блестящие камни и вы перебираете их один за другим”. Я понял, что этот сон должен был укрепить меня в надежде, что Господь принимает молитву, творимую одним усилием воли, когда, по попущению Божию, сатана сковывает ум и сердце.
Молитва не в том только состоит, чтобы стоять и кланяться телом пред Богом, и написанные молитвы читать; можно и без этого в любое время и в любом месте умом и духом молиться. Можешь на ходу, во время еды, лежа, в пути, за трапезой сидя, дело делая, при людях и в уединении к Богу ум и сердце обращать и так милости и помощи у Него просить. Бог везде и в любом месте есть, и всегда двери к Нему открыты, и подход к Нему прост, не так, как к человеку; и везде и всегда по Своему человеколюбию Он готов нас слушать и нам помогать.
Человеческая жизнь — это творчество. И на кухне — творчество, и за рулём автомобиля — творчество. Семья — это тоже творчество, и если ты изначально не относишься к ней как к какому-то бремени, а начинаешь служить, созидать — когда-нибудь получится произведение искусства. Однажды ты осознаешь, что этот дом Бог построил твоими руками. И сам ты во время строительства приобрёл замечательные качества — терпение, в первую очередь.