Она говорила: «Не могу больше, хочу искать другое место». – «Не надо, – говорю, – не ищи другого места, все места заняты, на пенсию уходят немногие, лучше перестань воевать!»– «Я ни с кем не воюю!» – «Не физически воюешь, – отвечаю, – а мысленно, а это тоже война, ты недовольна положением, в котором ты находишься». – «Но этого никто не может выдержать!» – говорит она. «Своими силами не может, а с Божией помощью сможешь. Ведь никто не узнает, молишься ты или нет, это внутреннее дело каждой души. Тебя обижают, а ты не обижай, не отвечай обидными словами и не только словами, но и в мыслях; вместо этого молись Богу, чтобы Он послы им благого ангела, тогда и тебя Господь не забудет. Не сразу у тебя все получится, но если будешь упорно молиться, увидишь со временем, как изменится круг твоих мыслей, заметишь, как люди меняются, и сама изменишься».
Не думал я, что она применит это в жизни. В 1981 году меня перевели сюда, в Витовницу. И этот домик тут стоял, в нем была кухня; сижу я под этой старой айвой, и вдруг от группы, которая направлялась к церкви, отделилась сестра и идет ко мне: «Благослови, батюшка!» – «Бог благословит!» – «Ох, отче, я не знала, что все такие хорошие!» – «На работе?» – спрашиваю. – «Да, все изменилось, это чудо, как все изменилось, никто больше меня не обижает, да и я сама другая». – «Со всеми помирилась? Как тебе удалось?» – «С одной женщиной долго не могла помириться, но читала Священное Писание, вижу, Господь заповедал любить и врагов. Тогда я сказала себе: "Ты должна ее любить, как знаешь и умеешь, потому что Господь этого хочет!"» И со временем непримиримые враги стали близкими друзьми.
Если бы на каждом заводе, на каждом месте была бы одна такая душа, чтобы так могла молиться! Видите, как строится мир! Кроткая и смиренная душа, которая все прощает и всех любит, излучает мир, и мы в ее присутствии с Божией помощью освобождаемся от тяжелых депрессивных мыслей.
Старец Фаддей Витовницкий
Душа моя в страхе и трепете, когда размышляю о славе БОЖИЕЙ МАТЕРИ. Мал ум мой и бедно и немощно сердце мое, но душа радуется и влечется написать о Ней хоть несколько слов.
Однажды, молясь в алтаре, я не мог сосредоточиться и преодолеть сухость сердца: оно как будто окаменело. Каждое слово я произносил с трудом, и мне хотелось поскорее закончить молитву и уйти из храма, как сбрасывают с плеч непосильную тяжесть. Я повторял Иисусову молитву то вслух, то про себя, но до моего сознания не доходили ее слова, как если бы я кричал, уткнувшись лицом в подушку, и мне казалось, что такая молитва может только прогневать Бога. Но все-таки я удерживал себя и сидел в алтаре, продолжая тянуть четки. В этот же день ко мне подошла старая монахиня, которая жила при храме, продавала свечи и убирала церковь. Она сказала: “Я легла отдохнуть и увидела в тонком сне, что у вас в руке драгоценные блестящие камни и вы перебираете их один за другим”. Я понял, что этот сон должен был укрепить меня в надежде, что Господь принимает молитву, творимую одним усилием воли, когда, по попущению Божию, сатана сковывает ум и сердце.
Молитва не в том только состоит, чтобы стоять и кланяться телом пред Богом, и написанные молитвы читать; можно и без этого в любое время и в любом месте умом и духом молиться. Можешь на ходу, во время еды, лежа, в пути, за трапезой сидя, дело делая, при людях и в уединении к Богу ум и сердце обращать и так милости и помощи у Него просить. Бог везде и в любом месте есть, и всегда двери к Нему открыты, и подход к Нему прост, не так, как к человеку; и везде и всегда по Своему человеколюбию Он готов нас слушать и нам помогать.
Человеческая жизнь — это творчество. И на кухне — творчество, и за рулём автомобиля — творчество. Семья — это тоже творчество, и если ты изначально не относишься к ней как к какому-то бремени, а начинаешь служить, созидать — когда-нибудь получится произведение искусства. Однажды ты осознаешь, что этот дом Бог построил твоими руками. И сам ты во время строительства приобрёл замечательные качества — терпение, в первую очередь.
Рай и ад – это прежде всего внутреннее состояние. Некоторые люди представляют ад, как огромную тюрьму, как ГУЛАГ космических размеров, и недоумевают, почему не дать грешникам полной амнистии, почему не открыть ворота этой темницы. Но будет ли грешнику, несущему ад в своем сердце, где-нибудь лучше, чем в самом аду? Будет ли человеку, сгнивающему от рака, легче и радостнее, если перед ним поставить блюдо с самыми прекрасными плодами, когда он не может проглотить даже крошку хлеба? Разве будет счастлив при виде воды больной бешенством и мучающийся от жажды, если у него тотчас начинаются судороги и спазмы в горле? Сам Божественный свет будет томить и ужасать грешника, как яркий свет мучителен для больных и воспаленных глаз. Всякий грех в его мистическом значении – вражда с Богом. Грех в потустороннем мире превращает саму душу грешника в черный, безпросветный пламень ненависти к Богу.
Мы разучились принимать подарки. Мы потребляем Божии дары как должное и мелочно унываем, что Бог нам чего-то недодал. Мы получили несметные сокровища от Бога: жизнь, способность любить, дружить, думать, дышать. Мы получили в дар от Бога все красоты сотворённого мира — деревья, горы, небо, звёзды. Но мы не воспринимаем это всё как дар и потому не умеем благодарить Бога — за наших родных и близких, за детский смех, за ветви деревьев, за дуновение ветра, за возможность молиться Богу. Не умея благодарить, мы и не получаем других даров.
«Стремитесь светлым лучиком быть! Господь не оставит».
Мы должны помнить, что дисциплина - не муштра. Слово "дисциплина" связано со словом discipulus, ученик. Дисциплина это состояние ученика, его положение по отношению к учителю и к тому, что он изучает. Если попытаться понять, что значит ученичество на деле, когда оно приводит к дисциплине, мы обнаруживаем следующее. Прежде всего, ученичество означает искреннее желание учиться, решимость научиться любой ценой. Ясно, что слова "любой ценой" могут означать для одного человека гораздо больше, чем для другого. Все зависит от рвения, убежденности или от устремленности к научению. И однако для каждого конкретного человека это происходит "любой ценой". Не так часто находишь в своем сердце искреннее желание учиться. Как правило, мы готовы учиться сколько-то, при условии, что от нас не потребуется слишком уж больших усилий, а конечный результат оправдает их. Мы не уходим в учение всецело, неразделенным сердцем, и в результате часто не достигаем того, чего могли бы достичь. Поэтому, если мы хотим с пользой стать учениками и научиться дисциплине, которая принесет плоды, первое условие - цельность устремлений. Но дается это нелегко
Не принимай на себя слишком много житейских забот, а храни свой мир и живи с Богом. Пусть всё идёт, как идёт. И себя, и своих близких мы должны доверить Господу. Господь всюду, и без Его промысла, без Его попущения не бывает ничего на земле. Когда мы укореним в себе эту мысль, тогда всё нам легко.