Размышления на каждый день

Есть китайская поговорка о том, что вся тьма вселенной не может погасить самую маленькую свечку. Это надо помнить... Поэтому мы должны научиться глядеть на самые уродливые ситуации и на самых страшных людей и видеть, где же есть искра света. Ни один человек без искры света не проживет. Она может быть там, где не ожидаешь ее вовсе

Митрополит Антоний Сурожский *

Молитва бывает правильной, когда ты молишься о себе как о погибшем. Вот если представить, что ты выпал за борт корабля, оказался в морской пучине и помощи нет, то как при этом будешь молиться? – От всего сердца, всеми силами своей души взывать к Богу о себе как погибающем. В такой молитве не будет и тени мнения о себе, никакой мечтательности. Эта молитва будет голосом сердца, взыванием о спасении.

Подлинная молитва – это искренний голос души, видящей свое падение и всеми силами жаждущей обрести милость Божию. Это предстояние пред Богом как пред Отцом, Который тебя видит, слышит и любит. Молитва – как таинство, она понимается не рассудочно, а по мере самого участия в ней. И только по мере опыта мы начинаем чувствовать, чем истина отличается от лжи и как правильная молитва отличается от неправильной.

Священник Валерий Духанин*

— Один афонский монах получил сообщение из России, что его знакомая умерла. Он взял просфору, вошел в алтарь и подал служащему иеромонаху: «Батюшка, помяни о упокоении» и назвал имя. Только тот взял в левую руку просфору, а в правую копие, монах справа от жертвенника увидел умершую.

У неё было такое стремление увидеть приносимую за неё жертву! Как только частица была вынута, на лице почившей появилась радостная улыбка, и её не стало. Служащий иеромонах отдаёт монаху просфору, а тот не может её в руки взять. Его спрашивают: «Что с тобой?» Он, еле собрав силы, рассказал виденное. Понимаете, какую великую силу имеет проскомидия, как она важна для тех, кто перешёл в тот мир! Они за себя уже молиться не могут, ждут молитв родственников и близких.

О вере и спасении

Архимандрит Амвросий Юрасов*

Мы должны бороться со злом в своём сердце. Наиболее частое зло, которое нас посещает, это раздражение. В повседневной жизни нас раздражают все: начиная от голубей, которые гадят на подоконник, и до самых близких людей — родственников. А особенно нас раздражают старики (потому что брюзжат, ворчат, плохо слышат, упрямятся) и маленькие дети (потому что им надо сто раз повторить, чтобы они что запомнили, чему-то научились, а они ещё не слушаются с первого раза). Совсем не раздражаться у нас наверняка не получится, для этого в душе должна уже поселиться благодать Божия. А вот не показывать своё раздражение, сдерживать его, погашать его молитвой — это в наших силах, если захотеть. И мы должны это делать потому, что Богу угодно, чтобы люди не раздражались друг на друга, а любили.

Архимандрит Борис (Долженко)*

Первый признак гордости – это обида. Когда человек обижается – это говорит о его скрытой глубокой гордости. Обидчивые люди – это очень гордые, самолюбивые люди. И когда мы себя ловим на мысли, что мы обиделись, это только свидетельствует о том, что в нас живет гордыня – эта страшная разрушающая зараза, страшная болезнь, которая поедает нашу душу, как ржа поедает железо... Когда в нашем сердце живет обида, у нас не может быть ни любви, ни смирения, ни кротости, ни мудрости – ничего не может быть... Так все просто в этой жизни: избавиться от гордыни – уйдет обидчивость, уйдет обидчивость – придет сострадание и любовь к ближнему.

Архиепископ Феогност, наместник Свято-Троицкой Сергиевой лавры

Вы духовно деградируете от того, что вместо покаяния занимаетесь самоедством. А это деструктивно. Ибо в основе дух другой. Дух покаяния – смирение. Дух самоедства – гордыня. Принудьте себя к частой исповеди. Объявите войну малейшему проявлению страсти в своей душе.

Кайтесь: «Господи, прости меня, окаянную грешницу. Согрешила перед Тобой неверием в благой промысел Твой. Малодушием, жалостью к себе. Окаменением сердца. Только на Тебя уповаю отныне, Господи Милосердный, избавь меня от лютого демона терзающего душу мою. Да будет во всем святая воля Твоя. Слава Тебе».

И вообще, всегда благодарите Бога. Прямо заставьте себя это делать. Благодарите за то, что Он ставит Вас именно в те условия, в которых Вы можете спастись.

Священник Александр Белослюдов*

"А нежность – это такая вещь, которая иногда просто спасает жизнь.

Её одной иногда достаточно для того, чтобы человек вдруг оттаял, вернул себе волю к жизни и совершенно по-другому ощутил этот мир.

Мир, которому естественно быть добрым и нежным..."

Архимандрит Савва Мажуков*

Прося у Бога различных благ, веруй, что Бог все для всех:

просишь у Него здравия- веруй, что Он здравие твое;

просишь веры- Он вера твоя;

любви- Он любовь твоя;

мира и радости- Он мир и радость твоя;

помощи на врагов видимых и невидимых- Он помощь твоя всесильная;

какого бы ты блага у Него не попросил, Он есть именно это благо, как и всякое, и если найдет благопотребным даровать тебе это благо, то и будет для тебя этим благом.

Будет Бог всяческая во всех. (1Кор.15,28).

Святой праведный Иоанн Кронштадтский. "Моя жизнь во Христе".*

"Лечение душевных болезней (страстей) – совершенно отлично от лечения телесных болезней. В телесных болезнях надо остановиться на болезни, поласкать больное место мягкими средствами, теплою водою, теплыми припарками и пр., а в болезнях душевных не так: напала на тебя болезнь – не останавливайся на ней вниманием, отнюдь не ласкай ее, не потворствуй ей, не грей ее, а бей, распинай ее; делай совершенно противное тому, чего она просит;

напала на тебя ненависть к ближнему – скорей распни ее и тотчас возлюби ближнего;

напала скупость – скорей будь щедр;

напала зависть – скорей доброжелательствуй;

напала гордость – скорей смирись до земли;

напало сребролюбие – скорее поревнуй о воздержании и посте.

Все искусство лечить болезни духа состоит в том, чтобы нимало не останавливаться на них вниманием и нимало не потворствовать им, но тотчас отсекать их".

Праведный Иоанн Кронштадтский*

Часто, когда мы думаем о прощении, мы говорим — вот, я прощу; как бы мне забыть? Не надо забывать! Если бы мы могли забыть то, что случилось, мы непременно вернулись бы к тому, что было.

Надо помнить; но не той злой памятью, которой мы помним.

Мы помним: вот человек, с которым мы теперь примирились, однако в наших отношениях где-то еще трещина, где-то возможна неправда, где-то теснится возможность ссоры. Не так надо помнить.

Надо помнить, что если человек против нас согрешил, значит, он в чем-то слаб, значит, где-то он уязвим и человеческими отношениями, и бесовским воздействием. Вот это надо помнить, чтобы изо всей силы и ценой собственного покоя, собственного благополучия его защитить от этого, не вспоминать ему, что было, а помнить, что здесь у него слабое место, и его целить и защищать.

/Митрополит Антоний Сурожский/