Евангелие от Луки, глава 19, стихи 1-10

НЕДЕЛЯ О ЗАКХЕЕ

1 Потом Иисус вошел в Иерихон и проходил через него.

2 И вот, некто, именем Закхей, начальник мытарей и человек богатый,

3 искал видеть Иисуса, кто Он, но не мог за народом, потому что мал был ростом,

4 и, забежав вперед, взлез на смоковницу, чтобы увидеть Его, потому что Ему надлежало проходить мимо нее.

5 Иисус, когда пришел на это место, взглянув, увидел его и сказал ему: Закхей! сойди скорее, ибо сегодня надобно Мне быть у тебя в доме.

6 И он поспешно сошел и принял Его с радостью.

7 И все, видя то, начали роптать, и говорили, что Он зашел к грешному человеку;

8 Закхей же, став, сказал Господу: Господи! половину имения моего я отдам нищим, и, если кого чем обидел, воздам вчетверо.

9 Иисус сказал ему: ныне пришло спасение дому сему, потому что и он сын Авраама,

10 ибо Сын Человеческий пришел взыскать и спасти погибшее.

Толкование к Евангелию от Луки, глава 19, стихи 1-10

от блаженного Феофилакта Болгарскиого

Господь похищает самые крепкие сосуды у диавола и разрушает его города. Ибо смотри, как Он не только мытарей сделал Своими учениками, но и старшего между мытарями Закхея пленяет во спасение. А что мытарь существо низкое, а старший между мытарями, как начальствующий в злобе, еще более гнусен, в том никто не сомневается. Ибо средства к жизни мытари приобретают не иначе, как от слез бедных. Однако ж этот старший между мытарями не оставляется в презрении, но оказывает гостеприимство и в воздаяние получает спасение. Ибо когда он пожелал увидеть Иисуса и для сего взлез на смоковницу, Господь усматривает его прежде, чем он сам увидел Его. Так Бог везде предваряет нас, лишь только увидит нашу готовность. Иисус, увидев его, повелевает ему скорее слезть, так как Он имеет быть в дому его. Закхей не умедлил, ибо не должно уклоняться, когда повелевает что-нибудь Христос, но слез и принял с радостью, хотя многие роптали. Посмотрим же, какие он приносит плоды по случаю посещения Христова. «Половину имения моего, Господи, - говорит он, - отдам нищим». Видишь ли горячность? Он начал сеять без пощады и отдал не что-нибудь малое, но все жизненное. Ибо и то самое, что он удержал, удерживал для того, чтобы иметь возможность отдать обиженным. Сим научает и нас, что нет никакой пользы, если кто, имея богатство неправедное, милует иных, а обиженных оставляет без внимания. Смотри, как он и в сем случае поступает. Если кого чем обидел, он возвращает вчетверо, сим самым вознаграждая убыток, причиненный обиженному. Ибо истинная милость не просто убыток возвращает, но и с прибавлением, согласно с Законом. Ибо Закон заставлял укравшего уплатить вчетверо (Исх. 22, 1). Если даже до точности рассмотрим, то увидим, что у него решительно ничего не осталось из имения. Ибо половину имения он дает нищим, и у него осталась только половина. Из этой оставшейся половины он опять возвращает вчетверо тем, кого он обидел. Поэтому, если жизнь этого старейшины мытарей состояла из неправд, а он за все, что приобрел неправдой, возвращает вчетверо, то смотри, как он всего лишился. В сем отношении он оказывается мудрствующим выше Закона, учеником Евангелия, так как он возлюбил ближнего более чем себя, и это не в обещании только, но и на самом деле. Ибо не сказал: отдам половину, возвращу вчетверо, но: вот я «даю», «возвращаю». Он знает наставление Соломона: «Не говори: «пойди и приди опять, и завтра я дам» (Притч. 3, 28). – Христос благовествует ему спасение. Ныне, - говорит, - ты даешь, ныне тебе спасение. Ибо словами «дому сему», без сомнения, указывает на Закхея, получающего спасение. Под домом разумеется Закхей, потому что бездушное здание Господь не назвал бы сыном Авраамовым, а очевидно назвал так одушевленного хозяина дома. Назвал его «сыном Авраамовым», быть может, потому, что он уверовал и оправдался верой, а может быть, и потому, что великодушно презрел богатство и возлюбил бедных подобно сему патриарху. Примечай: Господь назвал Закхея сыном Авраамовым теперь, когда увидел в нем сходство в образе жизни. Не сказал Он: потому что и сей сын Авраамов «был», но ныне «есть». Ибо прежде, будучи старейшиной мытарей и сборщиком податей, а с праведником не имея никакого сходства, он не был сыном его. Поскольку же некоторые роптали на то, что Господь пошел в дом к грешному мужу, то, чтобы заградить им уста, Он говорит: «Сын Человеческий пришел взыскать и спасти погибшее». Таков буквальный смысл. - Но удобно можно изъяснять это и иначе, в пользу нравственности. Всяк, кто старше многих в злобе, мал духовным ростом, ибо плоть и дух противоположны между собой, и потому не может увидеть Иисуса за народом; то есть, смущаемый страстями и житейскими делами, не может видеть Иисуса действующего, движущегося и ходящего. Ибо таковой не ощущает никакого действия, приличного христианину. А хождение Иисуса то и означает, когда Христос нечто действует в нас. Такой человек, никогда не видавший Иисуса ходящего и не испытавший никакого действия, приличного Христу, часто от раскаяния приходит в сознание и взлезает на смоковницу, то есть презирает и попирает всякое удовольствие и приятность, которые означаются смоковницей, и таким образом, возвысившись над собой и полагая восхождение в сердце, усматривается Иисусом, и сам усматривает Его. Тогда Господь говорит ему: «сойди скорее», то есть чрез покаяние ты пришел на высшую жизнь, сойди же чрез смирение вниз, чтобы высокомерие не обмануло тебя. Смирись скорее, ибо если ты смиришься, то Мне надобно быть у тебя в доме. Мне, – говорит, – необходимо быть в дому смиренного. Ибо «на кого Я призрю: на смиренного и сокрушенного духом и на трепещущего пред словом Моим» (Ис. 66, 2). Такой человек половину имения отдает нищим, то есть бесам. Имение у нас двоякого рода, то есть телесное и душевное. Все телесное праведник уступает бесам, поистине нищим и лишенным всякого блага, но от душевного имения не отступается. Как известно, и Господь говорит об Иове: «только душу его сбереги» (Иов. 2, 6). Если таковой обидел кого чем, он уплачивает вчетверо. Сим намекается на то, что всякий, чрез покаяние переходящий на путь, противный прежней злобе, четырьмя добродетелями врачует все прежние грехи и таким образом получает спасение. Называется он «сыном Авраамовым», так как, подобно Аврааму, он вышел из своей земли и от сродства прежней злобы, поселился вне дома отца своего, то есть вне себя, и отвергся самого себя (ибо он был домом отца своего диавола (Ин. 8,44), и таким образом, став вне себя и отчуждившись, получает спасение.

от Святителя Иоанна (Максимовича), архиепископа Шанхайского и Сан-Францисского

Иисус вошел в Иерихон, и проходил чрез него. И вот некто Закхей, начальник мытарей и человек богатый, искал видеть Иисуса, кто Он. Но не мог за народом, потому что мал был ростом. И забежав вперед, влез на смоковницу, чтобы увидеть Его, потому что Ему надлежало проходить мимо нея. Иисус, когда пришел на это место, взглянув, увидел его и сказал: «Закхей, сойди скорее, ибо сегодня надобно Мне быть у тебя в доме». И он поспешно сошел и принял Его с радостию. И все, видя то, начали роптать и говорить, что Он зашел к грешному человеку. Закхей же став, сказал Господу: «Господи, половину имения моего я отдам нищим, и если кого чем обидел, воздам вчетверо». Иисус сказал: «Ныне пришло спасение дому сему, потому что и он - сын Авраама, ибо Сын Человеческий пришел взыскать и спасти погибшее» (Лк. 19,1-10).

Кто такой Закхей?

Он начальник мытарей - «старейшина мытарем». Привычное противопоставление смиренного мытаря и гордого фарисея часто заслоняет в нашем сознании действительные очертания этих двух образов. Между тем, чтобы правильно понимать Евангелие, надо их ясно представлять.

Фарисеи действительно были праведниками. Если в наших устах наименование «фарисей» звучит как осуждение, то во дни Христовы и в первые десятилетия христианства это было не так. Наоборот, апостол Павел торжественно исповедует себя пред иудеями: «я - фарисей и сын фарисея» (Деян. 23, 6). А потом христианам, своим чадам духовным, он же пишет: «Я из рода Израилева, из колена Вениаминова, еврей из евреев, по учению фарисей» (Флп. 3, 5). И кроме св. апостола Павла многие фарисеи стали христианами: Иосиф, Никодим, Гамалиил.

Фарисеи (по древне-еврейски - перусим, по арамейски - ферисим, что значит «иные» - отделенные, иноки) были ревнителями Божиего закона. Они «почили на Законе», т.е. непрестанно о нём думали, любили его, стремились точно исполнять его, проповедовали, истолковывали его. И смысл Господних обличений против фарисеев заключается в том, что Господь предупреждает их, что весь свой подвиг, все свои действительно добрые старания они обесценивают в Божиих глазах, обращают в ничто и приобретают себе от Господа осуждение, а не благословение своим превозношением совершаемыми ими делами праведности, гордым самовозвеличением, и главное, осуждением ближних, яркий пример чего дает приточный фарисей, говорящий: «Благодарю Тебя, Боже, за то, что я не таков, как прочие человеки».

Наоборот, мытари это действительно грешники, нарушители основных законов Господних.

Мытари это сборщики податей с евреев в пользу римлян. Надо помнить, что евреи, хорошо сознававшие свое исключительное положение Богоизбранничества, славились тем, что «мы - семя Авраамово, и не были рабами никому никогда» (Иоан. 8, 33). А тут, в результате известных исторических событий, они оказались в подчинении, в порабощении у гордого и грубого «железного» народа, язычников, римлян. И ярмо этого порабощения затягивалось все туже и туже и делалось все более и более чувствительным.

Самым ощутительным, наглядным знаком порабощения и подчинения евреев римлянам была уплата евреями своим поработителям всевозможных видов налогов - дани. Принесение дани для евреев, как и для всех древних народов было по преимуществу символом подчинения. А римляне ни мало не стесняясь с покорённым народом, грубо и решительно взыскивали с них и положенные и дополнительные налоги. Конечно, евреи платили с ненавистью и отвращением. Недаром, желая скомпрометировать Господа в глазах своего народа, книжники спрашивали Его: «Позволительно ли давать дань Кесарю?» (Мф. 22:17). Они знали, что если Христос скажет, что давать дани Кесарю нельзя, то Его легко будет обвинить перед римлянами, а если Он скажет, что платить дань нужно, то Он будет безнадежно скомпрометирован в глазах народа.

Пока римляне правили Иудеей посредством местных царьков, вроде Ирода, Архелая, Агриппы и др., эта порабощенность Риму, и в частности необходимость платить налоги, смягчалась для иудеев тем, что они непосредственно подчинялись и платили дань своим царям, а уже те подчинялись и платили Риму.

Но как раз незадолго до начала проповеди Христа Спасителя произошло изменение в системе управления Иудеей. Связанная с событием Рождества Христова всеобщая перепись была первым шагом к установлению подушного налога на всех римских подданных этой местности. В 6 или 7 гг. по Р.Х. после смещения Архелая, когда введена была персональная подать на всех жителей Палестины, иудеи ответили на это восстаниями фарисея Садока и Иуды Галилеянина (см. Деян. 5, 37), и лишь с большим трудом удалось первосвященнику Иазару успокоить тогда народ.

Взамен местных царьков, правителями Иудеи и смежных областей были назначены римские прокураторы. Для более успешного взимания налогов римлянами был тогда же введен институт мытарей, существовавший в Риме уже с давних времен. Но в то время, как в Риме и во всей Италии мытари вербовались из почтенного всаднического сословия, в Иудее римлянам приходилось набирать мытарей из моральных отверженцев, из иудеев, согласившихся перейти на службу к ним и принуждать своих собратьев к уплате дани.

Принятие такой должности было связано с глубочайшим нравственным падением. С ним связывалось не только национальное, но прежде всего религиозное предательство: чтобы стать орудием порабощения Богоизбранного народа грубыми язычниками, надо было отречься от надежды Израилевой, от его святынь, от его чаяний, тем более что римляне с душевными переживаниями своих агентов не считались: вступая на службу, мытари должны были приносить языческую клятву верности императору и совершать языческое жертвоприношение его духу (гению императора).

Конечно, не только интересы Рима соблюдали мытари, взимая налоги со своих соплеменников. Но преследуя свои корыстные цели, обогащаясь за счёт своих порабощенных собратьев, они делали ярмо римского гнета еще более чувствительным, еще более непереносимо тяжелым.

Вот чем были мытари. Вот почему были они окружены обоснованными ненавистью и презрением, как предатели своего народа, предавшие не рядовую народность, но богоизбранность, Божие орудие в мире, тот народ, через который единственно могло придти человечеству возрождение и спасение.

Все сказанное относится к Закхею в сугубой степени, потому что он был не рядовым мытарем, но начальником мытарей - архителонис. Без сомнения все совершил он: принес языческую жертву и языческую клятву, безжалостно взимал налоги со своих собратьев, увеличивая их в свою пользу. И стал он, как свидетельствует Евангелие, человеком богатым.

Конечно, Закхей ясно понимал, что для него потеряны надежды Израилевы. Все провозглашенное пророками, с детства любимое, от чего радостно трепетала каждая «ведущая воскликновение» верующая ветхозаветная душа - не для него. Он изменник, предатель, отверженный. Ему нет части в Израиле.

И вот до него доходят слухи, что Святый Израилев, провозглашенный пророками Мессия, уже явился в мир и вместе с небольшой группой учеников проходит по полям Галилеи и Иудеи, проповедуя евангелие Царствия и совершая великие чудеса. В верующих сердцах трепетно загораются радостные надежды.

Как отнесется к этому Закхей?

Для него лично пришествие Мессии - катастрофа. Власти римлян должен придти конец, и торжествующий Израиль, конечно, отомстит ему за понесенный от него ущерб, за причиненные им обиды и притеснения. Но даже если это и не так, ибо Мессия, по свидетельству пророка, «идет праведный, спасающий - кроткий», то всё же торжество Мессии должно принести ему - Закхею, только величайшее посрамление и лишение всего того богатства и положения, которые приобрел он страшной ценой своей измены Богу, родному народу и всем надеждам Израилевым.

Но может быть это еще и не так. Может быть, новый проповедник совсем не Мессия. Не все веруют в Него. Главные неприятели мытарей, и в частности его - Закхея, фарисеи и книжники, не верят Ему. Может быть, все это - только пустая народная молва. Тогда можно продолжать спокойно жить, как доселе.

Но Закхей не хочет утверждаться в таких мыслях. Он хочет видеть Иисуса, чтобы узнать - твердо узнать: кто Он? И Закхей хочет, чтобы идущий мимо Проповедник был воистину Мессия Христос. Ему хочется сказать с пророками: «О, если бы Ты расторг небеса и сошел!», пусть это даже связано с гибельной катастрофой для него - Закхея. Есть, оказывается, в его душе такие глубины, которых он и сам в себе доселе не ощущал, есть в нем горящая, пламенная, палящая, совершенно бескорыстная любовь к «Чаянию языков», к начертанному пророками образу кроткого Мессии, который «взял на Себя наши немощи и понес наши болезни». И при появлении возможности увидеть Его, Закхей не мыслит о себе.

В торжестве Мессии для него лично, для Закхея - катастрофа и гибель. Но он не думает об этом. Он хочет только хоть краем глаза увидеть Того, о Ком предвозвестили Моисей и пророки. И вот Христос проходит мимо. Он окружен толпой. Закхей не может Его увидеть, так как мал ростом. Но жажда, совершенно бескорыстная, предельно самоотверженная жажда Закхея, хоть издалека увидеть Христа, так безгранична, так непреодолима, что он - человек богатый, облеченный положением, чиновник Римской империи, среди враждебной, ненавидящей и презирающей его толпы, ни на что не обращая внимания, поглощенный только горячим желанием видеть Христа, нарушает для того все условности, все внешние приличия, и залезает на дерево, на смоковницу - сикомору, растущую при пути.

И глаза тяжкого грешника - начальника изменников и предателей, встретились с глазами Святого Израилева - Христа-Мессии - Сына Божия.

Любовь видит то, что недоступно равнодушному или враждебному взгляду. Самоотверженно любя образ Мессии, Закхей смог тотчас же узнать в проходящем Галилейском Учителе Христа Господа, а Господь, полный Божественной и человеческой любовью, увидел в этом смотрящем на Него с ветвей сикоморы Закхее те душевные глубины, которые были неведомы дотоле и самому Закхею: Господь увидел, что нимало не затемненная какой-либо корыстностью, горящая любовь к Святому Израилеву в этом сердце изменника может его возродить и обновить.

Прозвучал Божественный голос: «Закхее, потщався слези: днесь бо в дому твоем подобает Ми быти». И нравственное возрождение, спасение, обновление пришло к Закхею и ко всему его дому. Сын Человеческий воистину пришел взыскать и спасти погибшее.

Господи, Господи, и мы, как некогда Закхей, изменили Тебе и делу Твоему, лишили себя части в Израиле, предали свое упование! Но пусть, хотя бы и в посрамление нам и подобным нам, да приидет Царствие Твое, Твоя победа и Твое торжество! Да не глумятся враги Твои над наследием Твоим! Даже, если заслуженно, по грехам нашим, Твое пришествие принесет нам гибель и осуждение, гряди Господи, гряди скорее! Но дай нам, хотя издали, увидеть торжество Твоей правды, даже если мы не сможем быть его участниками. И помилуй нас, паче надежды, как помиловал некогда Закхея!

(Святой Климент Римский свидетельствует, что Закхей впоследствии стал спутником св. апостола Петра, и вместе со святым Первоверховным апостолом проповедовал в Риме, где и принял при Нероне мученическую кончину за Христа. По-христиански: величайшим добром заплатил он римлянам за чуть-чуть было не совершенное ими ему величайшее зло. В гордую столицу некогда соблазнивших и поработивших его римлян, заставивших его отречься от всей святыни души своей, приходит он, освобожденный и возрожденный благодатью Человеколюбца Господа нашего, и приносит Риму не проклятие, а благовествование, отдавая за то и самую жизнь свою.)

от Епископа Василия (Родзянко) :

Иерихон – оазис. Одиноко стоит он среди иудейской пустыни. Картина изумительная. Пустыня повсюду – до Иордана и до Мертвого моря с окружающими его дикими холмами и пещерами, в которых были найдены знаменитые свитки Метвого моря у Кумрана. И в другую сторону – до самого Иерусалима. Лишь один еще совсем маленький оазис на пути. Знаменитая гостиница милостивого самарянина – единственная между Иерихоном и Иерусалимом, описанная Иисусом в этой Его трогательной притче.

А к северу Иерихона пустыня уходит далеко-далеко. Нужно быть там, чтобы почувствовать этот оазис, стоящий там вот уже многие-многие тысячи лет. Археологи считают Иерихон самым древним городом в мире, во всяком случае – самой древней раскопкой человеческого города. Едешь или идешь по безбрежной желтой, кое-где – коричневатой, залитой солнцем горячей пустыне и вдруг на этом безграничном фоне необычайной красоты зеленая долина, полная жизни, вся усаженная деревьями, травой, кустарниками, цветами и вкусными, сочными плодами.

Немудрено, что люди населили это место тысячи лет назад. Это одна из самых плодородных долин мира. Нужно быть там, чтобы понять жизнь Иерихона, этого самобытного царства, одинокого города с его островной психологией, живущего как остров среди моря. И вот таким одиноким островом, таким оазисом в пустыне было и сердце Закхея.

Он был начальником мытарей – сборщиков податей, своего рода – министром финансов, поставленным в этот город римскими оккупантами, нарушившими его многотысячную, вековую независимость и свободу. В этом свободолюбивом оазисе, городе-острове такого “вражеского финансиста”, конечно, никто не любил. И сам он делал свое дело только потому, что римляне давали ему самому полную свободу наживаться сколько и как хотел. И нажился. Окружил себя денежной стеной, как крепостью. Воздвиг железный занавес между собой и жителями города. Они боялись его. Он был вельможей в городе. Но бесконечно одинок в душе.

Что заставило этого вельможу, дорожившего своим достоинством, полезть вдруг на дерево, как мальчишка, только подчеркивая этим свой малый рост, над которым втихомолку посмеивались соседи? Небывалая для Иерихона картина. Но и небывалая встреча.

Закхей, конечно, уже знал об Иисусе. Знал, как и слепой сын Тимея, сидевший у ворот. Только разница (и какая!) была в том, что Тимеев сын был нищим, просил милостыню и был слеп, а Закхей был богач, самый богатый и самый нажившийся в городе, слишком даже зрячий и все всюду видевший.

Какой контраст! Но и какое сходство. У обоих – трагедия в сердце. И оба одиноки. Оба – оазисы, острова, как и весь город в этой пустыне. И оба уже знали, что в город пришел Тот, Кто может эту трагедию сердца исцелить, снять одиночество, вернуть смысл утраченной жизни. Это они поняли очень хорошо из всего, что слышали об Иисусе. И потому поняли, что сердце-то, по-видимому, было и у одного, и у другого все еще живое, бьющееся, жаждущее, ищущее. Вот как и у нас с вами. Разве нам с вами не хочется выйти из нашего заколдованного круга, жить, любить, знать смысл? И оба, каждый по-своему, потянулись к этому Смыслу.

Один кричал во всю глотку, а другой, забыв о достоинстве и наживе, полез на дерево. Оба ведь не видели, не могли видеть Пришедшего, один – из-за слепоты, а другой – из-за толпы, которая ненавидела его и теснила его. И оба увидели, и оба услышали.

“Вера твоя спасла тебя” – услышал сын Тимея.

“Сходи с дерева, Я к тебе иду, в твой дом иду, Закхей”. Что это? Почудилось? Неужели такое возможно? Неужели действительно войдет в этот одинокий, ото всех изолированный дом?

Все победила любовь! И одинокое сердце раскрылось, растаяло, возродилось. “Половину всего, что у меня есть, я отдам нищим! Вот такому, слепому сыну Тимея. А тех, кого ограбил, одарю вчетверо”.

Понимал ли этот “финансист”, что говорил? Откуда столько? Ведь все почти награбленное. Откуда же вчетверо? Но смысл слов ясен. Кончилось одиночество. Началась жизнь. Денежная “крепость”, стена эта не нужна уже совсем. Все оставит этот мытарь мытарей и пойдет за Христом в Жизнь. Ныне пришло спасение дому сему. Сын Человеческий пришел взыскать и спасти погибшее.

Перейти на страницу Неделя о Закхее