Неделя 22-я по Пятидесятнице
(Евангелие от Луки, глава 16 )
19 Некоторый человек был богат, одевался в порфиру и виссон и каждый день пиршествовал блистательно.
20 Был также некоторый нищий, именем Лазарь, который лежал у ворот его в струпьях21 и желал напитаться крошками, падающими со стола богача, и псы, приходя, лизали струпья его.
22 Умер нищий и отнесен был Ангелами на лоно Авраамово. Умер и богач, и похоронили его.
23 И в аде, будучи в муках, он поднял глаза свои, увидел вдали Авраама и Лазаря на лоне его24 и, возопив, сказал: отче Аврааме! умилосердись надо мною и пошли Лазаря, чтобы омочил конец перста своего в воде и прохладил язык мой, ибо я мучаюсь в пламени сем.
25 Но Авраам сказал: чадо! вспомни, что ты получил уже доброе твое в жизни твоей, а Лазарь – злое; ныне же он здесь утешается, а ты страдаешь;26 и сверх всего того между нами и вами утверждена великая пропасть, так что хотящие перейти отсюда к вам не могут, также и оттуда к нам не переходят.
27 Тогда сказал он: так прошу тебя, отче, пошли его в дом отца моего,28 ибо у меня пять братьев; пусть он засвидетельствует им, чтобы и они не пришли в это место мучения.
29 Авраам сказал ему: у них есть Моисей и пророки; пусть слушают их.
30 Он же сказал: нет, отче Аврааме, но если кто из мертвых придет к ним, покаются.
31 Тогда Авраам сказал ему: если Моисея и пророков не слушают, то если бы кто и из мертвых воскрес, не поверят.
ПРИТЧА О БОГАЧЕ И НИЩЕМ ЛАЗАРЕ
(Лк.16:19–31)
Эта притча занимает особенное место среди всех других притч Господних. Она замечательна тем, что в своих символах приоткрывает завесу загробной жизни человека. Но, в первых своих словах, она говорит о человеческих отношениях на земле. Здесь «богач» олицетворяет всех неверующих в Бога людей, или м. б. и верующих, но не желающих подчиняться заповедям закона Божьего. Эти люди пользуются земными благами эгоистически, исключительно для удовлетворения своих личных желаний, совершенно не думая о нуждах других людей и возмездии за свою беспечную и грешную жизнь.
"Они, – как говорил праведный Иов, – проводят дня свои в счастьи, и мгновенно (т. е. без страданий) нисходят в преисподнюю. А между тем, они говорят Богу: «Отойди от нас, не хотим знать путей Твоих. Что Вседержитель, чтобы нам служить Ему? и что пользы прибегать к Нему?» (Иов.21:13–15).
С другой стороны, «нищий Лазарь» олицетворяет собою страдающее, часто лишенное самых необходимых земных благ, человечество; людей больных и бедных.
Может быть Лазарь, как в свое время и праведный Иов, в душе вопрошал Бога о смысле и причине своих страданий, но он никогда не роптал на Вседержителя. Свой жизненный крест он нес молчаливо, терпеливо и смиренно, вплоть до самой своей смерти.
Но вот: «умер нищий и отнесен был Ангелами на лоно Авраама. Умер и богач, и похоронили его...»
И далее, в свойственных притчам, символических образах, приоткрывается тайна судеб и потусторонних отношений людей праведных и неправедных. Души одних относятся Ангелами на «лоно Авраама»; души других, после погребения бренного тела в земле, нисходят куда-то глубоко в ад, «место мучений».
«И в аде, будучи в муках», – как далее повествует притча, – «он (т. е. грешный богач) поднял глаза свои, увидел вдали Авраама, и Лазаря на лоне его. И возопив, сказал: «Отче Аврааме, умилосердись надо мною, и пошли Лазаря, чтобы омочил конец перста своего в воде и прохладил язык мой, ибо я мучаюсь в пламени сем...»
«Лоно Авраама», по воззрению древних евреев, есть нечто противоположное »аду»; – это место пребывания душ ветхозаветных праведников Авраама, Исаака, Иакова и прочих пророков, заключивших вечный завет Израиля с Богом и ожидающих пришествия Мессии Освободителя.
В видении горящего и несгорающего куста на горе Хориве, Бог сказал Моисею: «Я Бог отца твоего, Бог Авраама, Бог Исаака и Бог Иакова...» (Исх. 3:6).
Христос же, в своей беседе с саддукеями о всеобщем воскресении, к этим словам добавил: «Бог же не есть Бог мертвых, но живых. «Ибо у Него все живы...» (Лк. 20:38).
Можно сказать, что «лоно Авраама» есть символ преддверия Царства Божия, тогда как ветхозаветный «ад» есть преддверие вечного осуждения. По-еврейски «шеол», – место пребывания всех вообще умерших в ожидании пришествия Мессии и Суда над праведными и неправедными.
«Когда хозяин дома встанет и затворит двери», – сказал Христос, – тогда вы, стоя вне, станете стучать в двери и говорить: «Господи, Господи, отвори нам», но Он скажет вам в ответ: «не знаю вас, откуда вы»... Там будет плач и скрежет зубов, когда увидите Авраама, Исаака и Иакова и всех пророков в Царствии Божием, а себя изгоняемыми вон... И придут с востока и запада, и севера, и юга, и возлягут в Царствии Божием...» (Лк.13:25–29). Еврейское слово «шеол» – нигде в русском и славянском переводах Библии не сохранено. Оно соответствует латинскому слову и греческому и означает вообще всех умерших, праведных и неправедных. В смутной мифологии язычников это – то же, что «царство теней», но без ожидания суда и воскресения.
По смыслу разбираемой притчи, «шеол» или в широком смысле «загробный мир», «царство мертвых» включает в себя «обители многи», т.е. и преддверие Царства Божия и преддверие «тьмы внешней», «вечного осуждения». Между этими двумя полюсами – «утверждена великая пропасть», так что «хотящие перейти отсюда к вам», – говорит Авраам богачу, страдающему жаждою в пламени ада, – «не могут, также и оттуда к нам не переходят» (Лк.13:26).
Общение праведников и грешников, и помощь одних другим, в шеоле невозможна; однако издали «видеть» друг друга умершие, по-видимому, в состоянии. Так грешный богач, будучи в муках, «поднял глаза свои» и увидел вдали «Авраама и Лазаря на лоне его».
Авраам и богач даже беседуют друг с другом, но совершить доброе дело при помощи Авраама и Лазаря, т.е. образумить еще живущих на земле пять его братьев, «чтобы они не пришли в это место мучения, – богач уже не в состоянии.
Быть может, в этом и заключается главная мука душ человеческих, находящихся в преддверии ада: – желание проявить любовь, милосердие и помощь близким остается, но совершать это уже невозможно. Эта невозможность и есть неутоленная мучительная духовная жажда, которая, без сомнения, сильнее всякой физической жажды.
Это чувство безнадежной печали известно многим людям, которые похоронивши своих близких и к которым в свое время не проявили той любви, которую могли бы проявить при их жизни: – могли сделать, и не сделали. И теперь это сделать уже окончательно поздно.
«Прошу тебя, отче» – просит богач Авраама, – пошли его (Лазаря) в дом отца моего; ибо у меня пять братьев; пусть он засвидетельствует им, чтобы и они не пришли в это место мучения». Авраам сказал ему: «у них есть Моисей и пророки, пусть слушают их». Он же сказал: «Нет, отче Аврааме; но если кто из мертвых придет к ним, покаются». Тогда Авраам сказал ему: «Если Моисея и пророков не слушают, то если бы кто и из мертвых воскрес, не поверят» (Лк. 16:27–31).
В наше время часто слышатся речи из лагеря неверующих, что поверили бы в Рай и вечную жизнь, если бы на их глазах совершилось неоспоримое, явное чудо, если бы, например, пред их глазами явился с того света кто-либо из их знакомых. Но это, конечно, не так. Никакое чудо не может вселить в сердце человека любовь и веру в Творца. Эта вера пробуждается только словом Божиим, а слово Христа запечатлено в Священном Писании. Против каждого чуда лукавое сердце человека всегда найдет какое-нибудь возражение, – скажет: «это нам показалось», «обман чувств» и т. д...
Когда Христос воскресил четверодневного Лазаря, то фарисеи не только не приняли это чудо, чтобы уверовать в стоящего перед их глазами Мессию, но даже озлобились и порешили убить и Христа, и воскрешенного Им Лазаря. Видимо, огрубелое эгоистическое сердце не способно созерцать Истину, не способно веровать и свидетельству Писания о Христе.
«Исследуйте Писания, – сказал Христос неверовавшим в него иудеям, – «ибо вы думаете через них иметь жизнь вечную; а они свидетельствуют о Мне.... Но вы не хотите придти ко Мне, чтобы иметь жизнь... если бы верили Моисею, то поверили бы и Мне; потому что он писал о Мне...» (Ин.5:39, 40:46).
Эта заповедь Христа остается непреложной на все времена и для всех людей, искренно ищущих путей к жизни в Царствии Божием.
«Исследуйте Писания, – говорит Господь, – а они свидетельствуют о Мне».
Источник: Чудеса и притчи Христовы / Лев Липеровский
ТОЛКОВАНИЕ ПРИТЧИ О БОГАЧЕ И ЛАЗАРЕ
От Святого праведного Иоанна Кронштадтского
Кто же этот злополучный богач, роскошный весельчак, наследовавший вечную муку? Судя по тому, что он называет Авраама отцом и что ему и братьям его были известны писания Моисея и пророков, следует полагать, что богач был еврейского рода и Закона, потомок Авраама. В чем состоял его грех, его вина, за которую он столь нечаянно попал в ад? В Евангелии сказано, что он был богат; но, без сомнения, не богатство было причиной столь ужасного мучения, которое испытывал богач в аду, — и Авраам был в свое время очень богатый человек, но богатство не помешало ему быть другом Божиим, потому что он был странноприимец и гостеприимен и был во всем верен и послушен Богу. Сказано дальше, что он одевался в порфиру и виссон — значит, чисто по-царски — и каждый день пиршествовал блистательно. Казалось бы, и в этом нет особенной вины его; богатому человеку, у которого тысячи и, может быть, миллионы денег и огромные поместья, отчего не рядиться в шелк и бархат, да в нынешнее время это и не считается особенной роскошью, хотя виссон в то время был особенно дорог.
Далее говорится, что он каждый день пировал блистательно — значит, ел да пил и веселился с друзьями и льстецами своими; но и в наше просвещенное время частые пиры, обеды дорогие в большом употреблении и устраивающие их не думают, что они через то тяжко согрешают и попадут в ад, особенно если забывают бедных. Пойдем дальше искать вины богатого весельчака. Что в Евангелии говорится? Был некоторый нищий, именем Лазарь, который лежал у ворот его в струпьях и желал напитаться крошками, падающими со стола богача, и псы, приходя, лизали струпья его. Вот где настоящая вина богача, делающая его виновным и в его роскошном одеванье, и в его ежедневных богатых пирах: эта вина — жестокосердие и немилосердие к бедным, происшедшее в нем от страсти к роскоши и мотовству, к праздной и веселой жизни. У самых ворот его дома лежит бедный Лазарь в струпьях — такой бедняк, который одним видом и положением своим должен бы был возбуждать сострадание и милосердие, вызывать богача на помощь; но богач и видя как бы не видит его и не оказывает ему ни малейшего сострадания: он занят своими пирами; псы сострадательнее его — они приходят и облизывают гной Лазаря. Лазарь желал напитаться крошками со стола богача — значит, от богатой трапезы ему ничего не давали. Вот за это-то жестокосердие и немилосердие богач и послан после смерти в ад; а Лазарь за свое злострадание, терпение безропотное, за свою честную бедность и лишения удостоен лона Авраамова, вечного успокоения и блаженства.
Какой урок дает нам это изображение богатого и бедного, это описание их жизни и состояния на земле и их участи тотчас после смерти? Во-первых, тот урок, что богатство и бедность, здравие и болезни, веселье и скорби — все здешнее скоро проходит и исчезает, но дела людей, их пороки и добродетели не умирают, но переходят вместе с ними в вечность и там или оправдают, или осудят их пред Судьей всех помышлений и дел человеческих и или введут их в рай, или повергнут в бездны ада преисподнего, откуда выхода вовеки не будет.
А потому, возлюбленные братья и сестры, не будем жестокосерды и немилостивы к бедным, когда имеем сами достаток, не будем зазнаваться в богатстве и довольстве, а будем делиться по силам с бедными, чтобы, в случае когда мы оскудеем делами добрыми, они приняли нас в вечные кровы (см.: Лк. 16, 9), по словам Спасителя нашего. Смотрите, как после смерти Лазаря и богача вдруг переменяется судьба и состояние того и другого! Умер нищий и отнесен был Ангелами на лоно Авраамово. Какая честь, какая любовь к нему небожителей! Его несут и сопровождают в рай, как согражданина своего, Ангелы Небесные, эти верные друзья верных Богу людей. Умер и богач, и похоронили его; и в аде, будучи в муках, он поднял глаза свои, увидел вдали Авраама и Лазаря на лоне его. Какое зрелище! Лазарь, нищий, больной, презираемый некогда богатым, — теперь в месте света, прохлады, блаженства, а сам богач — в аде, в муках. Ниоткуда никакой помощи. А где сотрапезники и льстецы? Может быть, они тоже в аду?
Дальше вы знаете, что следует: богач просил Авраама, чтобы он послал Лазаря, да омочит конец, только конец перста своего в воде и прохладит язык его — этот сластолюбивый язык, теперь ужасно горящий, засохший. Но богачу и в этом отказано. Правда, Авраам называет его чадом, как бывший богач называл и его отцом, но это название — чадо — служило только укоризной богачу, не творившему дел Авраамовых, не имевшему его воздержания и странноприимства. Какая же причина отказа в капле воды? Та, что богач получил свое добро в жизни своей, а Лазарь — зло. Какое добро свое? То, которое он считал добром, т. е. ел, пил, одевался изящно, веселился, а о Боге и угождении Ему не помышлял, добрых дел не делал и, значит, жил как скот бессловесный, не заботясь о душе бессмертной. Следовательно, для чего жил — то и получил; что считал своим благом — тем и насладился; для вечности ничего, никаких добрых дел не приготовил, желания и потребности духовных и вечных благ не стяжал, любви к Богу и ближнему чуждым оказался — нечего ему и в раю делать, где место только для праведников и любящих чистой любовью Бога и друг друга; Лазарь же в горниле болезни и лишений очистился от грехов и потерпел за них наказание в самой болезни и лишениях. За то, — говорит Авраам, — он здесь утешается, а ты страдаешь.
Вот как вдруг переменились роли того и другого, и сейчас же после смерти того и другого. О, как непостоянно, непрочно, неверно все земное! Как постоянна и вечна добродетель и ее награда!
Далее, Авраам представляет и другую причину богатому, почему Лазарю нельзя прийти к нему, бывшему богачу, и с малейшей отрадой — только каплей воды на пальце, — именно потому, что между заключенными в аду и между находящимися в раю утверждена пропасть вовеки непроходимая. Это должно было поразить богача новым ужасом безнадежности в помиловании, ужасом отчаяния, и он уже просит Авраама не о себе, а о своих братьях, чтобы Авраам послал Лазаря к ним для засвидетельствования о действительном существовании ада и вечного мучения в пламени его и о существовании рая — вечного жилища и места радости свято поживших или потерпевших наказания за грехи и покаявшихся. Но бывшему богатому сделан отказ и в этом, а сказано, чтобы братья его слушали Моисея и пророков, т. е. их писания читали и исполняли. Богач снова умолял Авраама о том же, и ему новый отказ, что они и мертвым не поверят в бытии вечных мук и вечной жизни, если не будут слушать Моисея и пророков, говоривших Духом Святым.
Хороший, поучительный урок всем нынешним безумным умникам, не верующим в существование душ человеческих по смерти, в действительное бытие вечного огня и в вечность мучений грешников нераскаянных и будущего блаженства. Они тоже желали бы, чтобы почаще мертвые приходили к ним и удостоверяли их в истине того, что сказано в Евангелии, но мертвые не придут к ним уверить их в том, что однажды навсегда изрекла сама вечная Истина — Христос Бог наш, и если хотят переменить свой образ мыслей и жизни и достигнуть вечной жизни, то пусть усердно читают и слушают Евангелие и исполняют написанное в нем.
Вот вам краткая беседа на нынешнее Евангелие. Размышляйте о написанном в нем и веруйте всем сердцем всему, что в нем написано. Ибо ни одна йота не прейдет из того, что сказала сама Истина — Христос, и все исполнится (см.: Мф. 5, 18). Аминь.
От Митрополита Антония Сурожского
Я хочу обратить ваше внимание на два момента в сегодняшнем Евангельском чтении. Во-первых, на заключительные слова Спасителя: если мы не сумели послушать Моисея и пророков, т. е. того множества свидетелей, которые от начала времен нам говорили о Боге и о Его правде, то и Воскресший не убедит нас ни в чем… Тем, кто тогда Его слушал, это слово казалось таким непонятным, — но разве теперь эти слова не ясны для нас? Воскрес Христос, явился в славе Своего Божества и во всей красоте и величии Своего человечества — и все равно мы, христиане, слышим Его слова, дивимся Его учению, поклоняемся Ему, и так далеки остаемся от того, чему Он нас учил. Разве кто-то может в нас узнать учеников Христовых так, как можно было их узнать в лице ранних Его учеников и апостолов? Тогда печатью апостольства, печатью христианства была непостижимая для земли любовь христиан одного к другому и любовь их крестная, жертвенная ко всему миру; они были готовы свою жизнь отдать для того, чтобы другой человек, им чужой, порой их ненавидящий, мог поверить в благовестие Христово и ожить новой жизнью. Как далеко от этого то, что люди могут видеть в нас!
И это приводит меня ко второму, что я хотел сказать. Кто-то из древних сказал: «Нет более страшного места отлучения, чем то место, где будут неверные христиане…» Когда мы читаем эту притчу, мы всегда думаем о Лазаре и о богаче, думаем о других, но что если эта притча обращена к нам? Разве мы не похожи на этого богатого человека? Какое несметное богатство у нас есть духовного ведения! Мы знаем Бога, мы познали Христа, нам открылось Его учение, нам даны Его Таинства, в нас обитает Его благодать, веет в Церкви Святой Дух — а мы все равно остаемся самодостаточны, замкнуты и стараемся жить привольно, обеспеченно этим богатством, которое Господь нам дает. Рядом с нами тысячи и тысячи людей изголодались, готовы бы покормиться крупицами, которые падают постоянно с нашего стола, — но мы им не даем: Православие принадлежит нам, вера принадлежит нам, все принадлежит нам!.. А другие люди у нашего порога, под лестницей нашей, у нашей двери голодают, умирают с голода и не получают порой ни одного из тех животворящих слов, которым они могли бы ожить…
Мы знаем слишком много, мы слишком богаты; древние святые «невежды», не имевшие доступа к тому множеству книг, которые мы можем читать, иногда слышали одно евангельское слово и на нем строили святость целой жизни. А мы читаем, читаем, слушаем, молимся — и святость не вырастает среди нас, потому что мы скупы, как тот богач, который хотел все себе сохранить, которому не жалко было другого человека.
И вот Евангелие говорит нам, что умер бедный — может быть, просто изголодавшись у двери богатого, — и Ангелы унесли его в лоно Авраамово, в рай Божий. Умер и богатый — но ни один из Ангелов не подошел к нему: схоронили его подобные ему жадные и богатые, схоронили его в сердце земли; умер он, и оказался перед лицом суда. И не потому, что он был богат, а Лазарь беден, не потому просто, что ему досталось в жизни светлое, а тому только горькое: потому что все светлое, что у него было, он жадно сохранил и ничем не поделился: теперь и бедняк — такой теперь богатый в вечности — не может поделиться с ним ничем…
Подумаем о нашем Православии, подумаем о богатстве нашем, подумаем о том голоде, который вокруг, среди инославных, среди неверующих, среди безбожных, среди ищущих и не ищущих — и не останемся подобными этому богачу, чтобы и над нами не произнес Господь Свой суд: Я воскрес — и Мне вы не поверили!.. Но какая радость будет у Спасителя, и у Ангелов Божиих, и у Отца нашего Небесного, и у Матери нашей, Богородицы, и у святых, и у грешников, если мы окажемся простодушными и щедрыми, и если все наше богатство мы будем давать: давать, не стараясь ничего сохранить — потому что человек только тем богат, что он отдал по любви. И тогда и среди нас, и в наших душах откроется Царство Божие, Царство торжествующей, ликующей, все победившей любви. Аминь.
Антоний Сурожский, митр. Воскресные проповеди. Минск: Минский кафедральный Свято-Духов собор, 1996.
От Архимандрита Иоанна (Крестьянкина)
Дни текут и улетают; часы бегут и не останавливаются, в стремительном течении времени мир приближается к своему концу. Дни и часы, как тати и хищники, окрадывают и расхищают тебя — нить жизни твоей постепенно отрывается и сокращается. Дни предают погребению жизнь твою, часы кладут ее во гроб, а вместе со днями и часами исчезает на земле и жизнь твоя, — говорил прп. Ефрем Сирин.
Дорогие наши! Исчезает на земле жизнь земнородных, и не будет того вовек, чтобы остался кто жить навсегда и не увидел могилы (Пс. 48, 9–10). И одна участь праведнику и нечестивому… они отходят к умершим (Еккл. 9, 2, 3). И никто из людей не знает ни дня, ни часа, когда единственный раз в жизни он познает, вкусит таинство смерти. И таинство это — неизменяемый и непреложный глас вечности.
А звучит в мире голос вечности постоянно. И тогда, когда мы в младенчестве нашем не понимаем его, и когда в суете жизни забываем о нем, пока этот грозный посланник не напомнит нам о себе смертью близких. Осмотримся кругом: какое множество наших родственников, друзей, знакомых взято смертью. Взято и ушло в тайну, непостижимую живущими. А однажды, в неведомый для нас миг, она позовет и нас в послушание гласу вечности.
Войдет смерть и в нашу жизнь. Душу — дыхание жизни, Дух Божий, живущий в нас, — отзовет Господь к Себе, а бренное тело, оставленное душой, — «…земля еси и в землю отыдет». Один миг — и грань, отделяющая земную жизнь от тайны жизни после смерти, падет для вкусившего смерть, а живущие опять склонятся пред непостижимой тайной, и многочисленные «почему?» останутся без ответа.
Смерть! Почему она заглянула в колыбель младенца? И райской птицей упорхнула душа, только-только вошедшая в мир. Зачем во цвете лет скошена жизнь здорового, сильного и нужного на земле человека? А дряхлая, немощная старость томится в ожидании смерти, а ее все нет, и жизнь держит изнемогающую, уставшую жить душу. И обессиливает гордый человеческий ум и отступает пред тайной смерти, ибо это тайна Божия.
Но тайна ли это? Имеяй уши слышати, да слышит! (Мф. 13, 9). Не Бог ли благоволил возвестить вселенной волю Свою в святых и строгих уставах вечности — блаженной для послушных и страшной для непокорных. Священным Писанием и откровением Своим, извещенным Церкви, не оставил Господь Своего создания в неведении. И как открыл Он тайну сотворения мира и тайну его конца, так и знание о жизни человеческой и конечной ее цели даровал Он человеку в назидание ко спасению от смерти.
…Не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить; а бойтесь более того, кто может и душу и тело погубить в геенне (Мф. 10, 28). Грех — вот единственный действительный страх и страх ужасный, ибо сделанный грех рождает смерть, разрушая тело болезнью, а бессмертную душу связывая адскими узами (см.: Иак. 1, 15). Вот тот страх, от которого остерегает нас Спаситель. Не бойся смерти, разлучающей душу от тела, — это смерть первая. Она страшна тебе, человек, своей неизвестностью, но не она определяет твою жизнь в вечности. За ней стоит смерть вторая, вскормленная грехом, отсылающая жертву свою от Бога на продолжение жизни в муках на вечность. А жизнь земная — это только начало вечности для человека.
Не было смерти на земле при сотворении жизни, но грехом вошла в мир смерть, и в Адаме первом умирают его потомки, а в Адаме втором — во Христе — все оживут по обетованию Божию. И настанет такое время, когда смерть будет окончательно уничтожена Христом.
…И смерти не будет уже… — говорит Господь в Откровении, данном св. апостолу Иоанну Богослову (Откр. 21, 4). Но эта вожделенная и радостная весть о вечной жизни одновременно станет для многих и страшной вестью.
…Мертвые услышат глас Сына Божия и, услышав, оживут… и изыдут творившие добро в воскресение жизни, а делавшие зло — в воскресение осуждения (Ин. 5, 25, 29). И смерти не будет уже, но все объемлет вечная жизнь, всех объемлет воскресение. Для одних — воскресение жизни во свете Божией любви, чаемое, долгожданное, выстраданное и радостное; для других — воскресение же, но во тьме кромешной, нежеланное, нежданное, ненужное и страшное.
Божественное Писание не случайно время от времени освещает для нас жизнь человеческую во свете правды Божией. Ибо правда человеческая и правда Божия далеко отстоят друг от друга, но только правдой Божией обрящется воскресение радости живущими. Вот и в сегодняшней Евангельской притче кратко, но предельно ясно, примером двух людей, изображены два пути земной жизни и два воскресения.
Лазарь и безымянный богач — два человека, создания Божии, Промыслом Божиим незримыми узами связанные в жизни. Жизнь обоих проходит в поле зрения друг друга, но как же разнится она. …Человек был богат, одевался в порфиру и виссон и каждый день пиршествовал блистательно (Лк. 16, 19). А рядом, у ног пирующего, у врат его, в струпьях лежал нищий. И пределом его желания было утолить голод крошками, падающими со стола богача. Сколько месяцев, лет лежал он во гладе — молчит Евангелие. Молчит оно и о душевном состоянии страдальца. А взгляд богача, взгляды пирующих с ним скользили по несчастному и разве что оскорблялись его убожеством и неуместностью пребывания его на празднике их жизни. Но не случайно лежал Лазарь. Бог привел его сюда, и он даже уйти не мог по своему желанию, так был слаб и немощен, …и псы, приходя, лизали струпья его (Лк. 16, 21).
Нищета и боль Лазаря вопияла к людям и к Небу. Но не услышал богач, не прозрел, и сердце его, утучненное земными утехами и наслаждениями, умерло для сочувствия, для сострадания, умерло прежде смерти. Сердце умерло для Бога. Пропасть бесчувствия, непонимания, немилосердия пролегла между этими двумя людьми и, углубляясь ежедневно в земной жизни, изрыла пропасть между ними и в вечности и стала непреодолимой.
Умер нищий и отнесен был Ангелами на лоно Авраамово (Лк. 16, 22), — вот когда только открылась ценность страдальческой жизни Лазаря. Неведомый миру, втайне от него и в великом терпении, он творил волю Божию, зарабатывая себе лишениями, болью и нищенским трудом Царство Небесное. Он и богача звал милосердием приобщиться этому великому приобретению, но тщетно.
Умер и богач, и похоронили его (Лк. 16, 22) — последний погребальный пир, как дань памяти былому веселию. И имя его предано забвению. А имя Лазаря сохранил Господь в памяти человеческой, ежегодно напоминая нам о нем Святым Евангелием в подтверждение того, что каждодневный вопль его к Небу был услышан.
Сеющий в плоть свою от плоти пожнет тление, а сеющий в дух от духа пожнет жизнь вечную (Гал. 6, 8). Лазарь — на лоне Авраамовом в блаженстве райском, богач же — во аде.
И будучи в муках, в первый раз обнищавший богач поднял глаза к небу и увидел праведного Авраама и с ним Лазаря, на которого он смотрел при жизни, но которого не видел. Теперь же увидел богач правду Божию, отрицающую его земную, мелкую и своекорыстную правду, которой он жил.
Страшная минута! Прозреть только тогда, когда уже ничего нельзя изменить!
А праведный Авраам на вопль богача о помощи так определяет беспристрастную правду жизни: Чадо! вспомни, что ты получил уже доброе твое в жизни твоей, а Лазарь — злое; ныне же он здесь утешается, а ты страдаешь (Лк. 16, 25).
И пред лицом страшной реальности своей вечной участи в душе богача проснулось неведомое ему доселе чувство сострадания к своим ближним, к своим пяти братьям, продолжающим на земле «блистательное пиршество» жизни без Бога. Прошу тебя, отче, пошли его [Лазаря] в дом отца моего… пусть засвидетельствует им, чтобы и они не пришли в это место мучения…
Этот вопль богача, эту боль из вечности слышим и мы сегодня как предупреждение о грозящей всем, потерявшим в жизни своей руководство Божественным законом, опасности стать в своей духовной опустошенности жалкими невольниками греха, когда вечная ночь души будет неотвратима.
…Если Моисея и пророков не слушают, то, если бы кто и из мертвых воскрес, не поверят (Лк. 16, 31), — звучит ответ праведного Авраама, отца всех верующих. И в этом ответе опять заключена вся правда жизни.
Для желающих знать истину откровение Господне есть удостоверительное, неоспоримое, несомненное ее доказательство. Для погрязших же во грехе, опутанных его липкой ложью, не любящих истину и самое очевидное доказательство неубедительно.
Многие ли верят Божественному откровению, данному через пророков, многие ли покоряются Божественной истине Святого Евангелия, открытой нам и как путь жизни, и как суд над тем, как мы живем? Многие ли реально верят и в свое будущее воскресение для вечности?
Самовластно воскрес из гроба Христос, «смертию смерть поправ». Воскрес и живым ходил по земле после смерти Своей.
Воскрес Его велением в удостоверение всем живущим друг Божий Лазарь, четыре дня проведший во гробе и уже смердящий. Воскрес Лазарь, и после смерти своей был епископом Китийским, а неверие долго искало убить его, не могущи никак иначе опровергнуть правду его воскресения.
Воскресла прикосновением Христа юная дочь Иаира, двенадцатилетняя отроковица, на радость близким и на смущение неверующему злу.
Воскрес Христовым состраданием несомый к могиле единственный сын вдовы Наинской. Но поверили ли в вечность те, кто шел за его гробом? Многие ли этим зримым чудом избежали печальной участи приточного богача?
А мы, дорогие мои, имеющие пред нашим верующим взором такое облако свидетельств, не поспешим ли жизнью своей явить свою веру, ведь вера без дел мертва есть (Иак. 2, 20). Неверов же Божию откровению отошлем, да и сами последуем за ними для оживления своей веры, к одру того, кто готовится вкусить великое таинство смерти, ибо оно всегда приоткрывает и тайну будущей жизни умирающего.
Смерть грешников люта, — говорит Писание (Пс. 33, 22). И как иллюстрация этой Божественной истины — смерть богоборца. Умирал вольнодумец, который посеял семена лжи на Бога во многих поколениях. Умирал Вольтер, остроумно и громко осмеивавший истины веры, не допустивший к себе священника для примирения с правосудием Божиим. В страшных духовных муках он молил о помощи и свидетельствовал ту самую истину, которую всю жизнь отвергал: «…Умоляю вас, спасите меня, сохраните мою жизнь хоть на несколько месяцев, если же нет, то знайте, что я схожу во ад, куда и вы последуете за мной». Но спасение было уже невозможно, потому что его знание об аде, о вечности стало уже его достоянием.
Блажени умирающии о Господе (Откр. 14, 13). Умирал в полном и ясном сознании профессор Петербургской Духовной Академии Василий Васильевич Болотов, знаменитый ученый, человек с колоссальными знаниями и со смиренной верой в сердце. Умирал, напутствованный в вечность Исповедью и Причастием, и последние его слова на земле были восторгом души его пред открывшимся духовному взору блаженством: «Как прекрасны последние минуты… как хорошо умирать… иду ко Христу… Христос идет… Бог идет…»
Суд Божий уже в момент смерти определил для первого загробные мучения, а для второго — загробное блаженство, и начались они уже на земле.
И нам, дорогие мои, вслушиваясь в слова откровения Божия, надо помнить, что скоро, очень скоро, пройдет для нас время человеческое и откроется вечность. И надо нам сейчас увидеть себя в своей личной, мелочной и часто корыстной правде рядом с великой Божией правдой. Увидеть и восплакать, покаянием восполняя то, что не можем мы осуществить жизнью своей, ибо помрачишася очи наши и окаменеша сердца.
И теперь, в преддверии вечности, осознав, что душа наша прилепишася земле, и дух стелется в дольнем, осознаем и то, что только покаяние приподнимет нас от земли.
Запомним же, други наши, такой явный и простой вывод из сегодняшней Евангельской притчи. Жить нам, дорогие мои, предстоит вечно. Запомним и то, что ни богатство, ни бедность, ни болезни сами по себе и не губят нас, и не спасают, но обращение душ наших от земли к Небу, к Богу, и любовью Божией к людям — вот то, что, несомненно, ходатайствует человеку вечную радость.
Богат ли ты — спасайся милосердием, сострадательностью и смиренной щедродательностью, богатей в Бога. Беден ли и болен — спасайся терпением и покорной кротостью пред Божиим изволением. Ищи не своего, но Божиего и пользы тех, кого Господь поставляет на твоем жизненном пути. У Бога нет неправды, нет ничего случайного, и каждый человек на нашем жизненном пути есть наш путеводитель в Жизнь Вечную, только надо понять, чем мы можем быть для него полезны. Не заключим сердце свое немилосердием и жестокостью, ибо только это может заключить от нас вожделенный светлый рай.
Стремись желанием туда, где цветет юность без старости, жизнь без смерти, радость без скорби, сладость без горечи, всякое благо без малейшего зла. Помни час смертный и суд нелицеприятного Владыки. Аминь.
Проповеди архим. Иоанна (Крестьянкина). [Псков; Печоры]: Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 2001.
Евангельская притча о купце и жемчужине
Евангельская притча о бесплодной смоковнице
Евангельская притча о мытаре и фарисее
Евангельская притча о добром пастыре и наемнике
Евангельская притча о работниках в винограднике, получивших равную плату