17.12.2018
Варвара Васильевна Архангельская была учительницей в местной школе. Однажды (а было это уже в советское время) ей сказали, чтобы завтра пришла на собрание, где будут объявлять, что Бога нет. Она в ответ: «Как это – сегодня Бог есть, а завтра Его нет, куда Он денется?» – «А завтра Владимир Ильич сказал: Бога не будет, и все», – уточнили коллеги.
И вот педколлектив собрался и ждет ее на собрании, а Варвара Васильевна все не идет. Потом пришла, и присутствующие видят, что на одной ноге у нее туфля, а на другой – калоша. С нескрываемым удивлением спрашивают, мол, что с вами, плохо что ли? «Нет, – говорит, – я никак не могла найти ни еще одну калошу, ни туфлю. Вот, что нашла, в том и пришла». Таким образом она указала на «две власти», объяснила нам жительница города Ишимбай Надежда Алексеевна Сухова, то есть когда раньше жили с Богом и когда без Него при безбожной власти.
Как известно, после этого собрания Варвара Васильевна больше в школу не приходила. Ушла из мира, поселившись в совхозном сарае для скота. В народе говорили, что она затворилась от скорби.
Рассказ современницы
Мы приехали в дом к сестрам Суховым поздно вечером в субботу, накануне Антипасхи. То был последний день нашей командировки в Салаватскую епархию. На следующий день, после обеда, мы улетали в Москву. И вот напоследок сопровождающая нас монахиня Серафима подготовила нам удивительный подарок – незабываемую встречу с современницами святой Варвары Скворчихинской. Надо сказать, что местное население называет свою местночтимую святую не иначе, как по имени-отчеству. Как повсеместно в России принято называть учителей.
– Попросилась Варвара Васильевна жить в скотню, туда, где телята телились, овечки… Так и жила в этой небольшой скотне, – рассказывала старшая сестра Надежда Алексеевна.
Ей было только четырнадцать, когда она лично познакомилась с Варварой Васильевной. Росла набожной девочкой, в местном храме пела и читала на клиросе, не пропуская ни одной воскресной службы. Правда, дважды, ради Варвары Васильевны, все-таки эти службы пропустила. Много раз слышала девочка рассказы соседей и своих подружек о том, как они ходили к затворнице, и тоже решила посетить ее. И хоть путь был неблизкий, пошла одна пешком. Пришла, постучалась, а затворница, слегка приоткрыв дверь, по-учительски строго спросила: «Как ты могла пропустить обедню и прийти ко мне! Наденька, почему ты нарушила, почему службу пропустила?»
– Ой! Я и не рада стала, что пришла, – с улыбкой вспоминала Надежда Алексеевна. – Потом говорит мне: «Домой иди пешком. Не садись ни с кем, тебя все будут сажать, а ты говори, мол, я уже пришла. Рукой на гору покажи, что вот я рядом, за горой, живу. И правда, иду, а все останавливаются: и машины, и лошади, бабаи приглашают: садись, девочка, подвезу, ты же устала (я в четырнадцать лет худая такая была, маленькая), но я им всем одно говорю: за горкой живу, там моя деревенька. Так ни с кем не села и пришла домой.
Надежда Алексеевна объяснила, что больше трех раз одного человека Варвара Васильевна никогда не принимала.
– Второй раз пришла, а она: «Ты опять службу пропустила, ко мне прибежала?» – снова улыбнулась Надежда Алексеевна. – А третий раз я набрала целый «табун» и пошла. Варвара как раз была (день памяти великомученицы Варвары отмечается 17 декабря – прим.), мороз трескучий – градусов сорок. В три часа ночи мы вышли и всю дорогу пешком шли. Лишь только увидали ее келью, нам сразу жарко стало – фуфайки все расстегнули, шали сняли и в одних платках остались, а потом, когда к ней стали подходить, вообще Ташкент настал – жара, дышать нечем. Сугробы страшенные кругом лежат, а нам всем жарко. Нас семь человек было, одна или две женщины только, а все остальные девчата. И вот она приоткрывает дверь и в щелочку подает нам горячие плюшки – не булочки, а именно плюшки! С сахаром или с медом они были: вкусные, сладкие, белые. И мы знаете что? – Сразу в рот и съели. Монашка Нимфодора у нас была на клиросе, она передала со мною ей гостинчик; я сказала, что это от матушки Нимфодоры, так Варвара Васильевна одну плюшку лишнюю мне дала.
«А что это за монахиня, ведь тогда уже пятидесятые годы были?» – поинтересовались мы у рассказчицы.
– Инокиня Нимфодора. Она монастырка была; когда с монастыря ее выгнали, она приехала к матери и с матерью жила. Она с 22-го года была, а я с 37-го. Она у нас на клиросе читала и пела. И эту плюшку я оставила ей, потом вечером к ней пошла и отдала: вот тебе, говорю, плюшка от Варвары Васильевны. Теперича, когда мы плюшки съели и подошли опять к двери, она дала нам бидончик: «Девчонки, сходите мне за водой на источник». Ручка у нее маленькая, беленькая, сухонькая, и голос чистый, детский. Звонкий такой голос. Там два было источника: один соседский, с него воду скотине дают, а другой, в десяти метрах, – чистый. Она сама его чистила, а на улицу выходила только ночью. И вот пришли мы на колодец, а там веночек из живых цветов, вы знаете наверное, есть такие вьющиеся цветы, их еще сплетницами зовут, так вот родник в таком веночке. А мороз сорок градусов! Рассказывали, как Марфа к ней приходила (деревенская старуха, тут неподалеку жила), она ее тоже на источник отправила, а та не знает, где какой. Зачерпнула и еще не дошла, как слышит, что Варвара Васильевна кричит ей в щелку-то: «Марфенька, Ипполитов источник тоже хороший». А она: «Батюшки, чаво я наделала-то, ай-я-яй!» Всех по имени знала Варвара Васильевна. А как-то эта же Марфа шагает летом, видит, валяется мешочек с табаком, и думает: «Ну, бабай потерял мешочек с табаком-то», – взяла его и кинула в ямку на дороге, мол, обратно поедет, увидит свой мешочек и захватит. Не дошла и трех метров до кельи, вдруг голос ее: «Марфенька, я ведь не курю»...
Надежде Алексеевне за восемьдесят, а она все помнит так, как будто это было только вчера, со всеми подробностями. Мы поинтересовались, давала ли ей Варвара Васильевна какие-то напутствия на дальнейшую жизнь, но она только улыбнулась и, как в течение всей беседы, очень весело, со смешком в голосе, продолжила свой рассказ об этой своей третьей встрече со святой Варварой Скворчихинской.
– Из семи человек никому ничего она не сказала, а у меня вдруг спрашивает: «Наденька, на счетах-то умеешь считать?» А я как раз сама просто так выучилась. «Умею», – отвечаю. Она мне: «Наденька, тебе, наверное, холодно работать?» Я экспедитором работала, в кабине с шоферами ездила на склад, получала товар, потом сдавала. Говорю ей: «Когда как, какая машина бывает – когда теплая кабина, когда холодная». Она опять: «Наденька, тебе ведь холодно работать, на счетах-то умеешь считать?» – «Умею, Варвара Васильевна», – снова отвечаю. Утром прихожу на работу, а начальник говорит: «Надя, выходи завтра счетоводом!» Мне дали стол, счеты, и я сижу в тепле посчитываю. Все узнала, все предсказала мне она. Никому ничего, а только мне, – как-то очень по-детски задорно рассмеялась Надежда Алексеевна и достала старенькую металлическую тарелочку. Объяснила, что нашла ее в сарае, где жила Варвара Васильевна, уже после похорон. Потом, надев ее себе на голову, передала нам.
Мы по очереди с фотокором Татьяной и монахиней Серафимой, которая давно дружит с сестрами Суховыми (поэтому и запросто нас привезла к ним), подержали эту старинную тарелочку в руках, приложили к груди, надели на голову (у Татьяны как раз голова болела) и спросили у хозяйки, зачем она надевала тарелочку на голову – потому что помогает от головной боли?
– Да, кто знает? Мне всё помогает, – снова с теплой улыбкой ответила старушка. От нее мы узнали, что земная жизнь Варвары Васильевны не была легкой: ей не давала проходу милиция, два ее жилища сгорели. То были не какие-то там хоромы, а просто обычные сараи, причем последний вообще был сплетен из прутиков, вместе с ней там обитали голуби. Свои последние годы она доживала «в людях», умерла в доме богобоязненной доброй женщины Паши Юдичевой. Но хоронили ее всем миром. И Надежде Алексеевне посчастливилось собирать и провожать ее в последний путь.
– Когда ее хоронили, голуби стаями над ней кружились, – сообщила она такую удивительную подробность того незабываемого дня.
Сама Надежда Алексеевна замужем не была, осталась в девицах. Почти всю жизнь прожила вместе с сестрой Любовью Алексеевной (та почти на четыре года младше) в однокомнатной квартирке, которую получила от работы на окраине города Ишимбая. А Любовь Алексеевна замужем побывала, однако быстро вернулась домой к матери и сестре.
Глядя на этих двух немолодых женщин, язык не поворачивается назвать их одинокими, что в нашем обществе почти равносильно неудачницам, – такой неподдельной радостью светятся их лица. Да, их жизнь прошла в трудах и заботах, до сих пор они кормятся плодами от своего дачного участка, что в семи километрах от города, сами за ним ухаживают – добираются туда на общественном транспорте. Но жизнь не обделила их личным счастьем. Разве не счастьем была эта незабываемая встреча с Варварой Васильевной Архангельской – живой легендой, примером святости?
Чудесные истории
На том месте, где когда-то подвизалась святая затворница, сегодня стоит скит блаженной Варвары Скворчихинской. Старшая монахиня скита монахиня Вера (Ионова) рассказала, что первое исцеление от мощей получил рабочий, который помогал вскрывать гроб. Он был очень болен, и батюшка благословил ему взять на ночь простынь, на которую клали мощи святой.
– А сейчас чудес очень много происходит. Меня иногда спрашивают: а в чем она помогает? И я даже затрудняюсь ответить, потому что с каким бы вопросом или просьбой к ней ни обратились, она помогает. Особенно у нее вымаливание деток у Господа хорошо получается. Мы даже с сестрами смеемся между собой, потому что Варварой Васильевной уже «на конвейер поставлено» это дело. Приезжают те, у кого по четырнадцать лет детей не было, молятся, погружаются в источник; мы им говорим, чтобы и дома тоже молились Варваре Васильевне, и, представляете, рождаются дети. И девочек почти всегда Варварами называют.
Рассказала монахиня и свою историю о чудесном рождении правнучки Варвары и другие истории, поверить в которые может, пожалуй, только верующий человек.
– Мы же с мира все пришли. Вот я овдовела, дети – две дочери – взрослые. Моя внучка у старшей дочери забеременела, думали, не выносит, потому что постоянно угроза была выкидыша. Так я маслице от мощей приносила, и она благополучно весь срок проходила, и родилась Варвара 27 февраля, прямо в день памяти Варвары Васильевны. Звонит внучка и говорит: «Бабуля, ведь грех ее Варварой-то не назвать». Сейчас правнучке уже четыре года. А еще у нас Паша такой есть, за него мы все молимся. Не жить, не быть, вот надо ему в Питере в морскую академию поступить – и всё! Ему говорим: там такой конкурс, и так дорого в Питере учиться и жить, давай куда-нибудь не туда поступать. А он: нет – и всё. Ну, тогда, говорим, давайте сорок дней акафист у мощей будем за него читать. И вот звонят нам: Паша не только поступил в эту академию, но еще и на бюджетное место.
Не перечесть, сколько чудес здесь у мощей происходит, признается матушка, вспоминая еще одну удивительную историю.
Праздники и будни
От епархиального архиерея епископа Николая мы узнали, что в ближайших планах – превратить скит в женский монастырь. И на это, надо сказать, есть вполне веские основания.
Монахиня Вера провела нас по территории нынешнего скита, не по всей конечно, потому что его площадь – более пятнадцати гектаров, однако все самое главное мы посмотрели: и храм, и Варварушкин родник с чистейшей водой, если испить которую (а в этом мы на себе убедились), вся усталость как рукой снимается. Посетили замечательный храм с мощами святой угодницы Божией, облицованный красным кирпичом, как и другие построенные здесь за короткое время здания. Одно из них – двухэтажное с высокой летней мансардой, где устраиваются монашеские кельи и уже функционирует украшенная красивой плиткой трапезная. В другом здании собираются создать паломническую гостиницу, хотя паломники и сегодня приезжают сюда не только со всех уголков республики, но и из разных регионов России. Как говорится, земля слухом полнится, поэтому с каждым годом все больше людей едет сюда, в Скворчиху, чтобы найти помощь и утешение у блаженной Варвары.
– На праздники, и 27 февраля тоже (день кончины блаженной Варвары – прим.), мы очень много людей здесь кормим, даже по 150 человек бывает! На улице столы накрываем, и людям так нравится на воздухе трапезничать, даже просто чай горячий пить. Но у нас и каша, и блины бывают. И нам одним-то с этим не справиться. Конечно, приезжают люди помогают, но всем Варвара Васильевна управляет, если бы не она, встало бы все. Она ведь посылает в нужное время нужных людей. Она, она, все она! Она учительница, а я, как троечница, робею перед ней. И это правда. Мы же здесь живем, мы хорошо чувствуем эту связь с ней. И вот я, как провинившаяся ученица, встану у мощей и говорю: «Опять я наколбасила, Варвара Васильевна, помоги», – с чувством призналась матушка Вера.
Анна ПАНИНА